Сократ (др.греч. Σωκράτης, ок. 469—399 г. до н. э.) — великий древнегреческий философ, учение которого разделило древнегреческую философию на «досократический» и «сократовский» периоды, и ознаменовало переход в философии от рассмотрения космоса, мира и природы к рассмотрению человека.

Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают и этого. Сократ

Ниже, ближе  к завершению этой публикации juicyworld.org, см. цитаты о Сократе, в том числе из художественных произведений.

Лучшие цитаты Сократа (в алфавитном порядке)

Вот увидел ученика своего, отдающего силы пашне, а к учению нерадивого, и сказал: «Берегись, друг, если только пашню хочешь возделать, а душу пустынной оставишь и необработанной». (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса).

Гораздо больше риска в приобретении знаний, чем в покупке съестного. (Наставление Гиппократа Сократом. По Платону «Протагор»).

Делай, что хочешь, — всё равно раскаешься. (Ответ на вопрос одного человека, жениться тому или нет. (По Диогену Лаэртскому из «Жизнь, учения и изречения знаменитых философов». Книга II/ 5 Сократ).

Если бы меня лягнул осёл, разве стал бы я подавать на него в суд? — В ответ на пинки во время уличных споров. (По Диогену Лаэртскому).

Есть одно только благо — знание и одно только зло — невежество. Богатство и знатность не приносят никакого достоинства — напротив, приносят лишь дурное. (По Диогену Лаэртскому).

Желать вам всякого добра — я желаю, о мужи афиняне, и люблю вас, а слушаться буду скорее бога, чем вас, и, пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: о лучший из мужей, гражданин города Афин, величайшего из городов и больше всех прославленного за мудрость и силу, не стыдно ли тебе, что ты заботишься о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разумности, об истине и о душе своей, чтобы она была как можно лучше, — не заботишься и не помышляешь? (Ответ Сократа на предложение не заниматься философией. По Платону из «Апология Сократа»).

Когда в старости Сократ захворал и кто-то спросил его, как идут дела, философ ответил: «Прекрасно во всех смыслах: если мне удастся поправиться, я наживу больше завистников, а если умру — больше друзей». (По Клавдию Элиану, книга IX).

Когда кто-то заметил Сократу, сколь великое благо достичь того, чего желаешь, он возразил такими словами: «Ещё большее, однако, не пытаться что-нибудь желать». (По Клавдию Элиану, книга IX).

Когда рассуждаешь, подумай о прежде бывшем и сравни его с нынешним; и все, что не явно, явным сразу окажется. (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса).

Лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьёшь, когда не ждёшь другого питья: чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам. (По Диогену Лаэртскому).

Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре. (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса).

Мой демоний предсказывает мне будущее. (По Диогену Лаэртскому).

Надо принимать даже насмешки комиков: если они поделом, то это нас исправит, если нет, то это нас не касается. (По Диогену Лаэртскому).

Неужели мой собственный плащ годился, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть? — В ответ на предложение Аполлодора надеть его прекрасный плащ перед смертью. (По Диогену Лаэртскому)

Ничего сверх меры. — Ответ на вопрос одного юноши, в чем добродетель. (По Диогену Лаэртскому).

Перед началом суда над Сократом один из его друзей спросил: «Не следует ли подумать тебе и о том, что говорить в свою защиту?» Сократ отвечал: «А разве <…> вся моя жизнь не была подготовкой к защите?». (По Ксенофонту «Апология Сократа»).

Подобает основанию дома и корабля быть крепким, но также и дела началу справедливым и верным быть. (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса).

Рассказывают, что Платон называл Диогена сумасшедшим Сократом. (По Клавдию Элиану, книга XIV)

Сам Сократ, говорят, послушав, как Платон читал «Лисия», воскликнул: «Клянусь Гераклом! сколько же навыдумал на меня этот юнец!» — ибо Платон написал много такого, чего Сократ вовсе не говорил. ((По Диогену Лаэртскому. Кн. III).

Сварливая жена для меня — то же, что норовистые кони для наездников: как они, одолев норовистых, легко справляются с остальными, так и я на Ксантиппе учусь обхождению с другими людьми. (По Диогену Лаэртскому)

Сколько же есть вещей, без которых можно жить! (Так сказал Сократ при осмотре множества рыночных товаров. По Диогену Лаэртскому).

Сократ обратил внимание, что Антисфен старается выставить напоказ дыры на своей одежде, и сказал: «Перестань красоваться». (По Клавдию Элиану, книга IX).

Сократ, стиснув зубы и собрав волю в кулак, стерпел издевательства и обидный пинок. Когда мудреца спросили о сдержанности, то услышали оригинальный ответ: « Разве подают на ишака в суд, когда тот ненароком задевает прохожих своим тяжелым копытом?»

Сократ утверждал, что бездеятельность — сестра свободы. В доказательство он приводил мужество и свободолюбие индийцев и персов, народов, которые весьма непредприимчивы, и, наоборот, в высшей степени оборотистых фригийцев и лидийцев, привыкших к игу рабства. (По Клавдию Элиану, книга X, 14).

— Ты умираешь безвинно, — говорила ему жена; он возразил:
— А ты бы хотела, чтобы заслуженно? — После смертного приговора. (По Диогену Лаэртскому).

Что я понял — прекрасно; чего не понял, наверное, тоже: только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком. (Ответ Еврипиду о сочинении Гераклита. По Диогену Лаэртскому).

Это удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей, — настолько они не в цене. (По Диогену Лаэртскому).

Этот, спрошенный, какой город хорошо живет, отвечал: «В котором живут по закону, а несправедливых наказывают». (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса).

Этот, спрошенный, кто тайну может хранить, отвечал: «Тот, кто уголь горячий держать на языке сумеет». (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса)

Этот, спрошенный, что заботит хороших, сказал: «Слава плохих». (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса)

Этот, увидев врата Коринфа прочно замкнутыми, сказал: «Разве женщины здесь живут?» (Из сборника изречений «Пчела». Антоний Мелисса).

— Я, – сказал Агафон, – не в силах спорить с тобой, Сократ. Пусть будет по-твоему.
— Нет, милый мой Агафон, ты не в силах спорить с истиной, а спорить с Сократом дело нехитрое. (По Платону «Пир»).

Я ем, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть. (По Диогену Лаэртскому).

Цитаты которые приписывают Сократу

(Нет доказательств что автор Сократ или цитаты переделанные «под Сократа»)

Стоит заметить, что жизнь и смерть Сократа вскоре превратилась в легенду или притчи, часто имеющие к самому Сократу слабое отношение. В художественной литературе, при каждой эпохе создавалась своя версия Сократа — человека, гражданина и философа. При этом, из его образа, выделялось именно то, что казалось самым важным и насущным в данной эпохе. Часто писатели наделяли Сократа такими свойствами и чертами, которых он и не мог иметь. Таков удел легендарных людей…

А между тем, с какой вещью ни сравни хорошего друга, он окажется гораздо ценнее всякой: какая лошадь, какая пара волов так полезна, как добрый друг?

Но кто учён, друзья мои? И когда сам Сократ сказал, что он ничего не знает, то не лучше ли спокойно пользоваться нам наследственным правом на это признание, нежели доставать его с такими хлопотами, каких стоило оно покойнику афинскому мудрецу… (Иван Крылов, «Мысли философа по моде (или способ казаться разумным, не имея ни капли разума)», 1792)

Без дружбы никакое отношение между людьми не имеет ценности.

Берегись также, чтобы люди, заметив твое непочтение к родителям, не стали сообща презирать тебя, и чтобы тебе не остаться вовсе без друзей, потому что, как только они заметят твою неблагодарность к родителям, никто не может быть уверен, что, сделав тебе доброе дело, получит благодарность.

Богатство и знатность не приносят никакого достоинства.

Брак, если уж говорить правду, есть зло, но зло необходимое.

В каждом человеке солнце. Только дайте ему светить.

В одежде старайся быть изящным, но не щеголем; признак изящества – приличие, а признак щегольства – излишество.

Великой прибылью для себя и человечества считается изучение и заимствование древних манускриптов, фолиантов и раритетов, которые переполнены мудрыми мыслями и здравым смыслом.

Воспитание – дело трудное, и улучшение его условий – одна из священных обязанностей каждого человека, ибо нет ничего более важного, как образование самого себя и своих ближних.

Все, к чему стремится душа и что она претерпевает, оканчивается счастливо, если ею управляет разум, и несчастливо – если безрассудство.

Всем известно, что за деньги можно купить туфли, но не счастье, еду, но не аппетит, постель, но не сон, лекарство, но не здоровье, слуг, но не друзей, развлечение, но не радость, учителей, но не ум.

Всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий может назвать, сколько он имеет друзей, – настолько они не в цене.

Всякое знание, отделённое от справедливости и другой добродетели, представляется плутовством, а не мудростью.

Высшая мудрость – различать добро и зло.

Глупость не в том, чтобы мало знать, а в том, чтобы не знать самого себя, и думать, что знаешь то, чего не знаешь.

Глупость собственного изобретения никогда не предпочитай дельному совету.

Глупые живут, чтоб набивать живот, кушая и напиваясь, умные едят и пьют, чтобы осмыслено жить.

Государственные законы — это то, что граждане по общему соглашению написали, установив, что должно делать и от чего надо воздержаться.

Государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, и в мирное время благоденствует, и на войне неодолимо.

Действительно мудр лишь Бог, а человеку дано быть лишь только любителем мудрости.

Доброта не приходит от владения многими вещами; наоборот, лишь доброта превращает владения человека в достоинство.

Добрым людям следует доверяться словом и разумом, а не клятвой.

Довольствуйся настоящим, а стремись к лучшему.

Единственное, чем всякий честный человек должен руководиться в своих поступках, – это справедливо или несправедливо то, что он делает, и есть ли это деяние доброго или злого человека.

Если с друзьями, просматривая сокровища древних мужей, которые они оставили нам в своих сочинениях, встретим что-либо хорошее и заимствуем, то считаем это великой прибылью для себя.

Если ты будешь любознательным, то будешь многознающим.

Если человек дорожит здоровьем, оберегает и лелеет его, эскулап ему не требуется. Ибо он лучше всякого врачевателя знает, что вредит и что полезно для здоровья.

Если человек следит за своим здоровьем, трудно найти врача, который знал бы лучше полезное для его здоровья, чем он сам.

Есть много путей преодоления опасностей, если человек хоть что–то готов говорить и делать.

Есть одно только благо — знание и одно только зло — невежество.

Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая – станешь философом.

Женишься ты или останешься холостяком — всё равно придётся раскаяться. ( Женишься ты или нет – все равно раскаешься).

Зависть – это язва души.

Заговори, чтобы я тебя увидел.

Здоровье – не всё, но всё без здоровья ничто.

Злой человек вредит другим без всякой для себя выгоды.

Знание, отделенное от справедливости и другой добродетели, представляется плутовством, а не мудростью.

Истинное счастье ничего не имеет общего с экстазом, наслаждением, богатством и роскошью. Блаженство богов – вот к чему необходимо всей душой стремиться или хотя бы приблизиться к идеалу, хоть на йоту.

Какой человек, будучи рабом удовольствий, не извратит своего тела и души.

Когда слово не бьет, то и палка не поможет.

Красота — это королева, которая правит недолго.

Кто мудр, тот и добр.

Кто хочет – ищет способ, кто не хочет – ищет причину.

Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет себя!

Кто что знает, в том он и мудр.

Лучшая приправа к пище — голод.

Лучше всех живет тот, кто больше всех заботится о том, чтобы делаться как можно лучше, а приятнее всех – кто больше всех сознает, что он делается лучше.

Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.

Лучше работать без определенной цели, чем ничего не делать.

Лучше подвергаться несправедливости, чем самим совершать её.

Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это – яд, тем более опасный, что он приятен.

Люди дурные живут для того, чтобы есть и пить, люди добродетельные едят и пьют для того, чтобы жить.

Людям легче держать на языке горящий уголь, нежели тайну.

Молодежи полезно смотреться в зеркало: красавцам, чтоб видеть прелесть своей души, а уродцам, чтобы безобразие скрасить воспитанием и добротой сердца.

Мудрость — царица неба и земли.

Мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть.

Невозможно живущему в обществе и в семействе и обращающемуся с людьми не испытывать печалей.

Невозможно жить лучше, чем проводя жизнь в стремлении стать совершеннее.

Нельзя врачевать тело, не врачуя души.

Не спешите подружиться; но если подружились, будьте в дружбе постоянны и тверды.

Неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить.

Не от денег рождается добродетель, а от добродетелей бывают у людей деньги и все прочие блага, как в частной жизни, так и в общественной.

Непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой.

Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но всякий человек тебе учитель.

Ни корабль не должно ставить на одном маленьком якоре, ни жизнь не должно основывать на одной надежде.

Ничто не способно повредить доброму человеку, ни в жизни, ни после смерти.

Одна из первых обязанностей дружбы состоит в том, чтобы предупреждать просьбы друзей.

Откуда бы ни исходил порядок, если только он основан на силе, он есть акт насилия, а не закона.

Подобно тому как один человек получает наслаждение от заботы о своей земле, другой – от заботы о своем коне, так и я каждый день наслаждаюсь тем, что становлюсь лучше.

Поэзия по своей природе загадочна и не раскрывается первому встречному.

Правители в государствах самые лучшие – те, которые являются главными виновниками того, что граждане повинуются законам. Государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, и в мирное время благоденствует, и на войне неодолимо.

Прекрасное – это полезное удовольствие.

Признак изящества – приличие, а признак щегольства – излишество.

Природа наделила нас двумя ушами, двумя глазами, но лишь одним языком, дабы мы смотрели и слушали больше, чем говорили.

Пустые мехи надувает ветер, а бессмысленных людей мнение.

Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает.

Распаляется пламя ветром, а влечение – близостью.

Решающая роль отводится не столько форме правления, сколько строгому соблюдению законов и умелому руководству государством.

Самый счастливый человек тот, чья душа вообще не затронута злом.

Свобода состоит в том, чтобы поступать наилучшим образом.

Сделанное наспех редко бывает хорошо сделано.

Сила тебе не поможет завязать и сохранить дружбу, ибо друг – это животное, которое можно поймать и приручить лишь добротой и любовью.

Скульптор должен в своих произведениях выражать состояние души.

Слабые умы, берясь за философию, наносят только ущерб её достоинству.

Слава – это аромат героических свершений.

Смерть – это величайшая иллюзия человечества. Когда мы живём – её ещё нет, когда мы умерли – её уже нет.

Совершеннейшим из людей можно считать того человека, который стремится к совершенству; счастливейшим же из людей можно считать, того, кто сознает, что он уже достигает своей цели.

Сократ, стиснув зубы и собрав волю в кулак, стерпел издевательства и обидный пинок. Когда мудреца спросили о сдержанности, то услышали оригинальный ответ: « Разве подают на ишака в суд, когда тот ненароком задевает прохожих своим тяжелым копытом?»

Сократить свои расходы — это брать в долг у самого себя.

Существует только один бог – знания, и только один дьявол – невежество.

Те, кто вредит людям, чинят несправедливость, лгут, обманывают и совершают проступки по своей воле, а не без умысла, – люди более достойные, чем те, кто все это совершает невольно.

Тех, кто желает и сам иметь много хлопот, и другим доставлять их, я поставил бы в разряд годных к власти.

Тирания – это власть, основывающаяся не на законах, а на произволе правителя, такая власть – против народа.

Тот наиболее богат, кто доволен малым, ибо такое довольство свидетельствует о богатстве натуры.

То, что я понял, — прекрасно, из этого я заключаю, что и остальное, чего я не понял, — тоже прекрасно.

Три основных добродетели: умеренность (знание, как обуздывать страсти), храбрость (знание, как преодолеть опасности), справедливость (знание, как соблюдать законы божественные и человеческие).

Тщеславный есть публичный разглашатель собственной своей глупости.

У солнца есть один недостаток: оно не может видеть самого себя.

Ученость – это сладкий плод горького корня.

Философ занимает промежуточное положение между мудрецом и невеждой.

Хорошее начало не мелочь, хоть начинается с мелочи.

Хороший советник лучше любого богатства.

Хорошо было бы, чтобы человек осмотрел себя, сколько он стоит для друзей, и чтобы старался быть как можно дороже.

Цари и правители – не те, которые носят скипетры, не те, которые избраны известными вельможами, и не те, которые достигли власти посредством жребия или насилием, обманом, но те, которые умеют править.

Человеку, избравшему жизнь рассудительную и разумную, нисколько не следует радоваться.

Человеку невозможно быть мудрым во всем. Следовательно, что кто знает, в том он и мудр.

Чем меньше у меня желаний, тем ближе я к богам.

Честный человек не может долго прожить, если он занимается государственными делами.

Это удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, сколько он имеет друзей, — настолько они не в цене.

Я ем, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть.

Я знаю, что я ничего не знаю.

Я не могу никого ничему научить, я могу только заставить их думать.

Я поступаю в соответствии со своим индивидуальным пониманием философии, принципов, нравственности, идеологии, при этом становлюсь частью мировоззренческих познаний.

Цитаты о Сократе

(в том числе из художественных произведений (прозе и поэзии)

Алкивиад подарил Сократу большой, красиво испечённый пирог. Ксантиппа сочла, что подношение, посланное любимым любящему, ещё сильнее разожжёт его чувства, по своему обыкновению обозлилась и, швырнув пирог на пол, растоптала ногами. Сократ же со смехом сказал: «Ну вот, теперь и тебе он не достанется». Кому покажется, что я, рассказывая эту историю, говорю о не стоящих внимания пустяках, не понимает, что и в поступке такого рода познаётся истинно достойный человек, ибо он презирает то, что все считают главным украшением трапезы. (Клавдий Элиан, «Пёстрая история» (книга XI).

А со мной? Ведь я был Сократ! Лев Толстой в своё время! И вдруг, представьте, только и рассказывают направо и налево, как Ксантиппа меня раз помоями облила. Ведь она со зла. Она не знала. Если бы ей сказали, что об этом через 2,300 лет будут детям рассказывать, конечно бы, она вылила помои в другое место. Но какому же мудрецу пришла бы в голову этакая глупость! И вот не угодно ли! Спросите у любого молодого человека: «Что такое был Сократ?» — вам ответят: «А ему жена помои на голову вылила!» И только. (Влас Дорошевич, «На том свете» (Эллинская сказка), 1905)

Атмосфера Луны имеет около трёх льё высотою. Путешественники хотели-было вступить в неё, как вдруг они увидели издали три души, которые вели чрезвычайно серьёзную беседу. Заключая по уважению, оказываемому им их спутниками, наши туристы тотчас-же догадались, что души это не простые. Действительно, после надлежащих справок оказалось, что это были Сократ, Платон и Аристотель, назначавшие себе свидание в виду общей цели — восстановления статуй своих, уничтоженных во время войн Турок с Венецианцами. Эти три личности умерли не так, как умирают обыкновенные люди. Заметив, что участь его окончательно решена, Сократ приказал своему демону вселиться в его, Сократа, тело и мужаться до конца, а сам, между тем, отправился странствовать среди миров небесных. (Камиль Фламмарион, «Жители небесных миров», 1862).

Более всего, по-моему, он [Сократ] похож на тех силенов, какие бывают в мастерских ваятелей и которых художники изображают с какой-нибудь дудкой или флейтой в руках. Если раскрыть такого силена, то внутри у него оказываются изваяния богов. Так вот, Сократ похож, по-моему, на сатира Марсия. Что ты сходен с силенами внешне, Сократ, этого ты, пожалуй, и сам не станешь оспаривать. А что ты похож на них и в остальном, об этом послушай.
<… и речи его больше всего похожи на раскрывающихся силенов. В самом деле, если послушать Сократа, то на первых порах речи его кажутся смешными: они облечены в такие слова и выражения, что напоминают шкуру этакого наглеца сатира. На языке у него вечно какие-то вьючные ослы, кузнецы, сапожники и дубильщики, и кажется, что говорит он всегда одними и теми же словами одно и то же, и поэтому всякий неопытный и недалекий человек готов поднять его речи на смех. Но если раскрыть их и заглянуть внутрь, то сначала видишь, что только они и содержательны, а потом, что речи эти божественны, что они таят в себе множество изваяний добродетели и касаются множества вопросов, вернее сказать, всех, которыми подобает заниматься тому, кто хочет достичь высшего благородства. (Похвальная речь Алкивиада на пиру у Агафона. Платон, «Пир»).

Быть в Афинах и не поговорить с Сократом! На что же тогда человеку дан язык?
Прохожий афинянин указал ему под портиком Академии задумчиво гулявшего небольшого человека с невзрачным лицом:
— Это Сократ.
«Такой великий муж мог бы быть повыше ростом и повиднее. Впрочем, мудрецы об этом не заботятся!» — подумал беотиец.
Он пошёл навстречу Сократу и глубоко ему поклонился.
Сократ учтиво ответил на поклон и прошёл мимо.
Беотиец опять забежал вперёд и поклонился.
Сократ улыбнулся, поклонился и продолжал прогулку.
Тогда беотиец снова забежал вперёд и сказал:
— Привет тебе, мудрейший из смертных!
Сократ остановился, засмеялся глазами и сказал:
— Видел ли ты всех людей на свете?
— Н-нет!
— Раз ты их не видел, ты не мог и говорить со всеми людьми на свете. Не так ли?
— Совершенно верно.
— Почему же, в таком случае, ты знаешь, что я умнее всех людей на свете? Не осторожней ли было бы, с твоей стороны, сказать: «Мне кажется, что ты мудрейший из людей?» (Влас Дорошевич, «Мудрец» (Эллинская сказка), 1910)

Возвращаясь опять к воспоминаниям о школьной скамье, хочу сослаться на один из сократовских диалогов. За точность опять не ручаюсь: сам я этого диалога и в школе не читал, нам его рассказал учитель, и ответственность на нём. К Сократу пришёл будто бы однажды юноша и заявил:
— Я готовлю себя к государственной деятельности.
— Похвальная цель, — сказал Сократ. — А знаешь ли ты, сколько у нас вдоль границы сторожевых постов?
— Мм… — ответил юноша, — …много. — Верно. А сколько может сразу причалить кораблей к пристани Пирея? — Мм… — ответил юноша. — Правильно. А почём теперь мера маслин на рынке? — Но я же не в ключницы готовлюсь.
— Правильно, — сказал Сократ, — а потому и не годишься пока в градоправители. Ступай, поучись у ключницы; ибо, да будет тебе известно, управление домом и управление страною суть только низшая и высшая ступени одной и той же лестницы.
Если действительно Сократ так выразился, то сказал он только половину правды. Но это, по-моему, главная половина. (Владимир Жаботинский, «Бабий ум» (Речь на дамском банкете), 1910-е).

Говорите мне о Канове! Его Аполлон просто копия, в этом не может быть никакого сомнения. Какой я слепой! я не могу знать, в чем состоит столь превозносимое вдохновение этого произведения. Я не могу — пожалейте обо мне — не предпочитать Антиноя… Кажется, Сократ сказал, что скульптор находит в куске мрамора уже готовую свою статую. (Эдгар По, «Свидание», 1834)

Довольно знать и того, что самые богомольные старики, видя боярскую дочь у обедни, забывали класть земные поклоны, и самые пристрастные матери отдавали ей преимущество перед своими дочерями. Сократ говорил, что красота телесная бывает всегда изображением душевной. Нам до́лжно поверить Сократу, ибо он был, во-первых, искусным ваятелем (следственно, знал принадлежности красоты телесной), а во-вторых, мудрецом или любителем мудрости (следственно, знал хорошо красоту душевную). По крайней мере наша прелестная Наталья имела прелестную душу, была нежна, как горлица, невинна, как агнец, мила, как май месяц: одним словом, имела все свойства благовоспитанной девушки…(Николай Карамзин, «Наталья, боярская дочь», 1792)

Кто этот человек, дерзающий в одиночку отрицать греческую сущность, которая в лице Гомера, Пиндара и Эсхила, Фидия, Перикла, Пифии и Диониса неизменно вызывает в нас чувства изумления и преклонения, как глубочайшая бездна и недостижимая вершина? (Фридрих Ницше, «Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм»).

— Но ведь и та постель, на которой я умер, тоже находилась в моём временном владении. Её дал мне на время добрый Протис, тюремный сторож.
— А! если б я знал, к чему ты склоняешь речь, я не стал бы отвечать на твои коварные вопросы. Ну, слыхано ли, о Геракл, подобное нечестие: он равняет себя со мною! Но ведь я мог бы уничтожить тебя, если на то пошло, двумя словами…
— Произноси их, Елпидий, произноси без страха. Едва ли можно уничтожить меня словами больше, чем это сделала цикута…
— Ну вот! Это-то я и хотел сказать. Несчастный, ты умер по приговору суда, от цикуты!
— Друг! Я это знал с самого дня смерти и даже значительно ранее. А ты, о счастливый Елпидий, скажи мне, отчего ты умер?
— О, я совсем другое дело! У меня, видишь ли, сделалась водянка в животе. Был позван дорогой врач из Коринфа, который взялся вылечить меня за две мины и половину получил в задаток… Боюсь, что, по неопытности в этих делах, Ларисса, пожалуй, отдаст ему и другую половину…
— Судя по тому, что я вижу, врач из Коринфа не сдержал своего обещания?
— Это правда.
— И ты умер именно от водянки?
— Ах, Сократ, поверишь ли: она принималась душить меня три раза, пока не залила, наконец, огонь моей жизни!..
— Скажи же мне: смерть от водянки доставила тебе большое наслаждение?
— О, злой Сократ, не смейся надо мной! Говорю же тебе: она принималась душить меня три раза… Я кричал, как бык под ножом мясника, и молил Парку поскорее перерезать нить, связывающую меня с жизнью…
— Это меня не удивляет. Но тогда, добрый Елпидий, откуда ты заключаешь, что водянка сделала своё дело лучше, чем цикута, которая покончила со мной в один раз? (Владимир Короленко, «Тени» (фантазия), 1890)

Перед нами переполненный зрителями амфитеатр; «Облака» Аристофана отравляют толпу ядом остроумного издевательства. Со сцены осмеивают — и с нравственной, и с физической стороны — замечательнейшего мужа Афин, спасшего народ от тридцати тиранов, спасшего в пылу битвы Алкивиада и Ксенофонта, осмеивают Сократа, воспарившего духом выше богов древности. Сам он тоже в числе зрителей. И вот, он встаёт с своего места и выпрямляется во весь рост, — пусть видят хохочущие Афиняне, похожа ли на него карикатура. Твёрдо, несокрушимо стои́т он, возвышаясь надо всеми.
Сочная, зёленая, ядовитая цикута! Тебе служить эмблемою Афин, а не оливковой ветви! (Ганс Христиан Андерсен, «Тернистый путь славы», 1855).

Перспектива и контекст неотделимы от подлинного понимания и представления истории. Мы не сможем глубоко и исторически понять Сократа, если забудем о том, как сказывалось на позднейшей греческой философии влияние его идей и личности. Если же мы попытаемся увидеть его, так сказать, в вакууме, вне целостного исторического фона, включающего и то, что для самого Сократа было далеким и непредсказуемым будущим, ― мы будем знать об «истинном», то есть историческом, Сократе гораздо меньше. История не зрелище и не панорама. Это процесс. Протоиерей Георгий Флоровский, «Положение христианского историка», 1959).

Продик впоследствии, сделавшись гнусным сребролюбцем, свои уроки продавал подобно столовым запасам. Всякой слушатель за каждое из риторических творений должен был платить ему пятьдесят драхм. Наконец он уморён афинянами цикутою за мнимое развращение малолетних; и таким образом, будучи Учителем Сократа, был его предшественником и в смерти. Жил, по свидетельству Евсевия, около 85-й Олимпиады т. е. в 436 году пред Рождеством Христовым. (Платон (Левшин), «Рассуждение против ужасов смерти», 1805).

Речи Сократа уподобляли картинам Павсона. Однажды Павсон получил от кого-то заказ изобразить коня, катающегося на спине, а нарисовал коня на бегу. Заказчик остался недоволен тем, что Павсон не выполнил его условия; художник же ответил на это: «Переверни картину, и скачущий конь будет у тебя кататься на спине». Сократ в своих беседах тоже не говорил прямо, но стоило перевернуть его слова, и они становились вполне понятными. Он боялся навлечь на себя ненависть собеседников и поэтому говорил загадочно и излагал мысли прикровенно. Клавдий Элиан, «Пёстрая история» (книга XIV).

С язвительной усмешкой посмотрел старик на нищего, на его горб и безобразные ноги… но бедняк нимало не смутился и остался хладнокровен, как Сократ, когда жена вылила кувшин воды на его голову, но это не было хладнокровие мудреца — нищий был скорее похож на дуэлиста, который уверен в меткости руки своей. (Михаил Лермонтов, «Вадим», 1834)

Сограждане приговорили Сократа к смерти. Ученики советовали маститому философу отправиться лучше путешествовать. Но тот отказался за старостью лет и стал пить цикуту, пока не умер.
Многие уверяют, что Сократа нельзя ни в чём винить, потому-де, что он весь целиком был выдуман своим учеником Платоном. Другие замешивают в эту историю и жену его Ксантиппу (398 г. до Р. Х.). Тэффи, «Всеобщая история, обработанная Сатириконом: Греция», 1909).

Сократ был высокомерный глупец, и афиняне поступили вполне правильно, осудив его на смерть. Только я нахожу его наказание слишком лёгким. Умереть! Да ведь это удел каждого человека на земле, даже совсем неповинного ни в чём хорошем! Я нахожу несправедливым человека, посвятившего себя общему благу, приговаривать к наказанию, которому, в конце концов, подлежит последнее ничтожество, которое когда либо было порождено нацией. Нет, афиняне были чересчур торопливы — совсем как евреи. (Эдуард Доувес Деккер (пер.Чеботаревской), «Сократ», 1880-е)

Сократ вместе с софистами открыл новую эпоху истории античной философии, обратившись от космологии и натурфилософии к проблеме человека, и в частности к проблеме разума. В свое время это, несомненно, было чем-то вроде философской революции. А всякая революция требует героев и по необходимости должна идти на великие жертвы. Таким героем и такой жертвой как раз и оказался Сократ. Его постоянное стремление анализировать традиционные человеческие понятия, добиваться их ясности, стараться сохранить все лучшее и сокрушить все худшее в них естественно вызывало у многих его современников недоумение или боязнь, а некоторые даже испытывали ужас и испуг перед такого рода еще небывалым в Греции критицизмом. (А. Ф. Лосев).

… Сократ исследовал нравственные добродетели и первый пытался давать их общие определения (ведь из рассуждавших о природе только Демокрит немного касался этого и некоторым образом дал определения теплого и холодного; а пифагорейцы — раньше его — делали это для немногого, определения чего они сводили к числам, указывая, например, что такое удобный случай, или справедливость, или супружество. Между тем Сократ с полным основанием искал суть вещи, так как он стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения — это суть вещи: ведь тогда еще не было диалектического искусства, чтобы можно было, даже не касаясь сути, рассматривать противоположности, а также познает ли одна и та же наука противоположности; и в самом деле, две вещи можно по справедливости приписывать Сократу — доказательства через наведение и общие определения: и то и другое касается начала знания). Но Сократ не считал отделенными от вещей ни общее, ни определения. Сторонники же идей [комм. 4] отделили их и такого рода сущее назвали идеями, так что, исходя почти из одного и того же довода, они пришли к выводу, что существуют идеи всего, что сказывается как общее, и получалось примерно так как если бы кто, желая произвести подсчет, при меньшем количестве вещей полагал, что это будет ему не по силам, а увеличив их количество, уверовал, что сосчитает. (Аристотель).

Сократ превыше всех своею мудростью.  (Ответ дельфийской пифии на вопрос Херефонта, есть ли кто на свете мудрее Сократа).

Сократ сперва ходил, потом сказал, что ноги тяжелеют, и лёг на спину: так велел тот человек. Когда Сократ лёг, он ощупал ему ступни и голени и немного погодя — ещё раз. Потом сильно стиснул ему ступню спросил, чувствует ли он. Сократ отвечал, что нет. После этого он снова ощупал ему голени и, понемногу ведя руку вверх, показывал нам, как тело стынет и коченеет. Наконец прикоснулся в последний раз и сказал, что когда холод подступит к сердцу, он отойдёт.
Холод добрался уже до живота, и тут Сократ раскрылся — он лежал, закутавшись, — и сказал (это были его последние слова):
— Критон, мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте.
— Непременно, — отозвался Критон. — Не хочешь ли ещё что-нибудь сказать?
Но на этот вопрос ответа уже не было. Немного спустя он вздрогнул, и служитель открыл ему лицо: взгляд Сократа остановился. Увидев это, Критон закрыл ему рот и глаза.
Таков, Эхекрат, был конец нашего друга, человека — мы вправе это сказать — самого лучшего из всех, кого нам довелось узнать на нашем веку, да и вообще самого разумного и самого справедливого.  (смерть Сократа по Платону. Платон, «Федон»).

Сократ справедливо называет бегущего воина трусом. (Козьма Прутков, «Мысли и афоризмы»).

Там же, где умозрительное знание точно, именно в истинной философии, не в той, которую Шопенгауэр называл профессорской философией, служащей только к тому, чтобы распределить все существующие явления по новым философским графам и назвать их новыми именами,— там, где философ не упускает из вида существенный вопрос, ответ всегда один и тот же,— ответ, данный Сократом, Шопенгауэром, Соломоном, Буддой.
«Мы приблизимся к истине только настолько, насколько мы удалимся от жизни,— говорит Сократ, готовясь к смерти. — К чему мы, любящие истину, стремимся в жизни? К тому, чтоб освободиться от тела и от всего зла, вытекающего из жизни тела. Если так, то как же нам не радоваться, когда смерть приходит к нам?»
«Мудрец всю жизнь ищет смерть, и потому смерть не страшна ему». (Лев Толстой, «Исповедь», 1882).

Ученики Сократа распадаются на две довольно четко разграниченные группы: одни видели в нем учителя жизни, другие — вождя на пути философских исканий. [Каждый] брал у него то, в чем сам нуждался… (Фаддей Зелинский).

Я бы обменял все свои технологии на встречу с Сократом. (Стив Джобс)

Иисус — Сократ — Будда. Сократ считал, что каждый человек знает истину в полном её объёме. Заблуждения возникают, когда человек не слышит себя. То, что греки считали волей Богов, о чём вопрошали оракула, Сократ озвучивал не голосом пифии, а никому не слышимым «тихим внутренним голосом». Много веков спустя эту мысль завершит Иисус. Он скажет, что в «многоглаголании нет спасения», призовёт молиться молча, не досаждая Богу нуждами, о которых он и так знает. «И Отец Твой, видящий тайное воздаст тебе явно». В другом месте Иисус призывает апостолов не заботиться о том, что им говорить, ибо устами их будет говорить Дух Божий. Всё это чрезвычайно близко к тому, о чем думал Сократ. Если Иисус учил, что «Царство Божие внутри вас есть», то Сократ впервые сказал о внутреннем голосе, вещающем истину из глубины человека. Однако, кроме внутреннего голоса есть ещё и внутренний слух. Сократ не спорит и не переубеждает. Он задает вопросы, на которые человек должен ответить сам. Эти ответы тотчас же подвергаются сомнению или ироническому высмеиванию. Принимается только то высказывание, которые подвергнуто сомнению и осмеянию. В таком огне и в такой воде закаляется истина. Но ирония была бы несостоятельна, если бы Сократ не высмеивал сам себя. Самоирония — вот открытие Сократа. «Христос не смеялся» — утверждал апостол. Сократ смеялся всегда. Христос не смеялся, но иронизировал. Горькая ирония слышна во многих его высказываниях. Сократ не был склонен к гомерическому веселью, но лёгкая ирония и самоирония пронизывает все его высказывания и поступки. Сократ первый заявил, что целью человеческой жизни или, во всяком случае, жизни философа, является познание истины. Вопрос Пилата, обращённый к Иисусу, звучит вполне по-сократовски: «Что есть Истина?» Это даже не вопрос, а диалогическое высказывание, на которое Иисус отвечает молчанием, зная что истина Пилата не интересует. Для Сократа Истина — это самопознание. «Познайте истину — истина сделает вас свободными», говорится в Евангелии. Под этими словами мог бы подписаться и Сократ. В предсмертной беседе Сократ ничего не говорит о душе или загробной жизни. Он просто убеждает учеников, что всё временное и преходящее создано бессмертным и вечным. Если Сократ временный и смертный, то он исчезнет, но о таком Сократе нечего жалеть. Если же Сократ бессмертен и вечен, то незачем скорбеть о его кончине. (Константин Кедров, «Инсадаут», 1990-е).

У самого подножия каменной ограды, разделявшей наши участки, подлая ведьма насадила целую плантацию петрушки. О, как прекрасна, развесиста и кучерява была петрушка у мерзейшей старухи! Кажется, никогда прежде за всю свою жизнь — я не видывал такой славной петрушки (разве что сельдерей).
И вот, словно вечный сеятель плевел (подобно великому Сократу), десятками щедрых горстей я закидывал её вылизанные грядки семенами цикуты — смертельно ядовитого сорняка, внешний вид которого почти невозможно отличить от петрушки, но зато вкус… Ох, что за дивный это был вкус, мой бедный друг Сократ! — и я заранее преклоняю голову, если этот вкус оказался — дороже истины! (Альфонс Алле, Юрий Ханон, «Чёрные Аллеи», 1900-2013).

Сократ в поэзии

Вместо яростию взята,
Зверски Клита кто убил,
Вобразим себе Сократа,
Если б он на троне был:
В нём царя негорделива
Зрели б мы и справедлива,
И достойна алтарей;
А Евфрата победитель
В месте был его бы зритель
Только подлости своей.
(Жан Батист Руссо (пер. Сумарокова), «Ода», 1760)

Все ведают о том,
Что был Сократ с умом,
Сократ построил дом,
Сократово строение поносят,
Гостиной длинной просят,
А галерея-то не очень глубока;
Наружность, внутренность всё кажется мелка;
И говорят, не все у нас Сократы,
Как он, для знатна мудреца
Почтенного лица
Потребен храм, органные палаты.
А им Сократ в ответ: наружность лишь обман;
Для истинных друзей доволен и чулан.
(Дмитрий Хвостов, «Сократов дом», 1802).

Дурак и мудрецу порою кровный брат:
Дурак вовек не поумнеет,
Но если с ним заспорит хоть Сократ, —
С двух первых слов Сократ глупеет!
(Саша Чёрный, «Вешалка дураков», 1910).

«Знай: честный пыл моих учений,
Моя вражда, любовь моя
Достигнут дальних поколений.
Глупец! и это ль я отдам
За лишних две иль три минуты?..»
Сказал ― и страшный яд цикуты
Поднёс к бестрепетным устам.
(Пётр Якубович, «Сократ», 1886)

Люблю я доброго Сократа!
Он в мире жил, он был умён;
С своею важностью притворной
Любил пиры, театры, жён;
Он, между прочим, был влюблён
И у Аспазии в уборной
(Тому свидетель сам Платон),
Невольник робкий и покорный,
Вздыхал частёхонько в хитон
И ей с улыбкою придворной
Шептал: «Всё призрак, ложь и сон:
И мудрость, и народ, и слава;
Что ж истинно? одна забава,
Поверь: одна любовь не сон!»
(Александр Сергеевич Пушкин, «Послание Лиде», 1816)

Платон — это Сократ в законе
Сократ — это христос в афинах…
(Константин Кедров, «Расстояние между звёздами заполняют люди», 1980-е)

Пусть миф Христос, как мифом был Сократ,
И может быть из вымысла всё взято —
Так что ж теперь со злобою подряд
Плевать на всё, что в человеке свято?
(Сергей Есенин, «Послание «евангелисту» Демьяну», 1925)

Так, соблюдая день субботний,
Плетётся он — когда
Глядит из каждой подворотни
Весёлая нужда;
А дома — руганью крылатой,
От ярости бледна, —
Встречает пьяного Сократа
Суровая жена!
(Осип Мандельштам, «Старик», 1913)

Скажите, отчего мудрец Сократ милее
Всех прочих мудрецов? учение его
Приятнее других, приятнее, сильнее
Нас к мудрости влечет? Я знаю ― оттого,
Что граций он любил, с Аспазией был дружен.
Философу совет ваш нужен,
Чтоб ум людей пленить, подобно как сердца
Умеете пленять. Любезность мудреца
Должна быть истине приправой…
(Николай Карамзин, «Послание к женщинам», 1796)

Сократ земным прославлен кругом;
За что Сократа славит свет?
За то, что правды был он другом
И мудрый всем давал совет.
(Михаил Херасков, «Разум», 1769)

Сократ сокрыт. Сократа нет.
Сократ болван! Сократ поэт!
Сократ лежит (а ведь стоял!)
Сократа нет, Сократ упал.
Сократ испил, Сократ сказал,
Сократ познал и не познал!
Сократ сопел, Сократ мычал,
Какой кошмар! Какой скандал!
(Михаил Савояров, «Философии конец» (пятый), 1917).