Пётр Фёдорович Соколов (Pyotr Sokolov) — художник (+140 работ)
Пётр Фёдорович Соколов (Pyotr Fyodorovich Sokolov) — великолепный художник, родоначальник жанра русского акварельного портрета, литограф, академик Императорской Академии художеств. Созданные Петром Соколовым акварельные работы являются ярким примером «прекрасной и продуманной техники, выражающей содержание — жизнь, индивидуальность человека». Пётр Соколов достиг в этом жанре высочайшего мастерства, «создав новый, полный человечности русский акварельный портрет».
Пётр Соколов был первым по времени русским акварелистом, показавшим все различия между миниатюрной и акварельной живописью, и его работы при замечательном сходстве отличались прекрасным рисунком и приятностью красок.
Картины Петра Соколова при жизни не экспонировались за рубежом, но его путь портретиста показал всю стилистическую эволюцию от романтизма к бидермайеру, настолько полно, что его искусство в большей степени европейское, чем живопись других знаменитых русских живописцев того времени — Карла Брюллова и Ореста Кипренского, которые в то время были хорошо известны европейским ценителям искусства.
Творчество Петра Соколова неразрывно связано с пушкинской эпохой. Без акварелей художника сейчас невозможно представить портретную галерею современников Пушкина: художников, писателей, музыкантов, военных, чиновников, государственных деятелей, щеголей и красавиц того времени, а также членов семьи императора.
П.Ф. Соколов написал более 500 портретов и по ним можно проследить историю России того времени (500 это количество известных на сегодняшний день работ — но и сейчас, иногда, на аукционах и частных коллекциях «всплывают» новые работы художника, а сколько еще работ хранится в малых российских музеях как «неизвестный художник» никому неизвестно),
В настоящее время работы Петра Фёдоровича Соколова хранятся в Эрмитаже, в Русском музее, Третьяковской галерее, Историческом музее, музее A.С. Пушкина (Санкт-Петербург) и Гос.музее А.С. Пушкина в Москве и многих других.
Пётр Соколов не занимался педагогической деятельностью, и не создал собственной школы, но многие художники акварелисты XIX в., находились под влиянием его творчества: Алексеев, B.И. Гау, Е.П. Житнев, Н.А. Бестужев, С.И. Судариков, Т.Г Шевченко, А.И. Стрелковский, а также и три его сына: Петр, Павел и Александр, которые пошли по стопам отца и стали художниками.
Пётр Фёдорович Соколов (Pyotr Fyodorovich Sokolov). Биография.
Пётр Фёдорович Соколов родился в 1791 г. (по другим данным — в 1787 г.) в Москве, где жил с родителями, в собственном доме, до 9 лет. О детстве художника известно из воспоминаний его сыновей Павла и Александра, которые писали, что отец художника, был человеком зажиточным, но азартным игроком в карты, всё проиграл, и дом и имущество ушло с торгов за долги. Отец не перенёс случившегося и умер.
Оставшись без средств к существованию, мать художника, была вынуждена переехать к небогатым родственникам в Петербург. «Из некоторых семейных преданий достоверно, что он был нелюбимый сын у матери и об образовании его хлопотали очень мало».
Большое участие в судьбе Петра Соколова принял знакомый семьи Соколовых штабс-капитан Семёновского полка А.Н. Пещуров (есть легенда, по которой Петр Соколов был внебрачным сыном Пещурова). Благодаря покровительству офицера мальчик был принят в 1800 г. в Императорскую Академию художеств из-за бедности семьи на казенный счет.
Сын Петра Соколова, Александр Соколов писал: «Из некоторых, часто юмористических рассказов отца, уцелевших в моей памяти, можно заключить, что пребывание его в Академии не могло оставить в нем сладких воспоминаний: пища была грубая, форменная одежда делалась новая только для выпускных студентов; всё же рваное и истасканное донашивалось низшими классами, приходя в совершенно бесформенное состояние; теплой выходной одежды часто совсем не было».
1820
В Академии Пётр Соколов учился в классе исторической живописи под руководством профессора B.К. Шебуева, и художника А.Е. Егорова. В 1807 и 1808 г. он получил малую и большую серебряные медали за рисунки с натуры, а в 1809 г. за программную работу «Андромаха оплакивает убитого Гектора» П.Ф. Соколов получает вторую (малую) золотую медаль.
В этом же году Петр Соколов окончил курс Академии с званием художника XIV класса и был оставлен при Академии в качестве пенсионера для дальнейшего усовершенствования в живописи. Он получил по заданной программе на большую золотую медаль написать картину: «Представить отъезд Великого Князя Дмитрия Донского на сражение с приближавшимся к Москве Мамаем, приемлющего благословение на сие решительное дело спасения России от святого Сергия Радонежского чудотворца и прощающегося с своею супругою».
Пётр Соколов мечтал продолжить образование в Италии за казенный счет, а это в те времена было возможно только в случае получения художником большой золотой медали. Но как не старался Пётр Соколов, ему это не удалось, и он не получил большую золотую медаль.
Петр Соколов закончил Академию в 1810 г., получив звание «свободного художника I степени», и после окончание некоторое время художник нуждался в деньгах, но не получал поддержку от матери, которая к тому времени вышла замуж за фон Гильднера, и как вспоминал сын Александр, «в рассказах отца, человека крайне добродушного и веселого по характеру, никогда не проглядывало ни малейшего ожесточения к памяти его матери, впоследствии нашедшей под его кровом, вместе с отчимом и его родителями, сыновнюю любовь и уважение».
Первые работы художника в жанре портрет были исполнены в академической традиции. Его ранние рисунки 1810-х г. сохранились на страницах семейных альбомов, запечатлев образы тех, кто сыграл значимую роль в его судьбе. К ним относятся портреты из альбома Левашовых (хранятся в Эрмитаже), в семье которых Петр Соколов, «устроившись» в 1810 г. учителем рисования, прожил около четырех лет и «через это семейство имел первые заказы».
Как писал его сын: «начал жить на собственные средства, давал уроки живописи и делал карандашные портреты, имевшие большой успех. Благодаря этим портретам круг знакомств моего отца очень скоро расширился, и он попал в так называемый «beau mondе», посещал театры и собрания, а так как он был очень недурен собою и всегда изысканно одевался, то охотно приглашался на вечера и в частные дома. Особенно же он был обласкан в доме старика Пещурова».
С окончания Академии Соколов жил в Петербурге, но хотел жить в Москве, куда часто ездил, особенно в 1830-х г., прежде всего для изучения памятников древности. В Москве он обычно останавливался у Е.И. Маковского, с которым находился в дружеских отношениях.
Благодаря покровительству Пещурова Пётр Соколов был зачислен на службу в департамент, но сильно смущался этим назначением, так как по его выражению он был «совершенно не знаком с делом». Его благодетель, человека «влиятельного в своем самовластии», это не смущало, и он, по поводу чиновничьих умений, говорил Соколову, что это «совсем и не нужно — ты только ходи каждый месяц и жалованье получай».
Два года спустя, когда Соколов стал и сам неплохо зарабатывать, он «не вытерпел», так как его терзала совесть, и отказался от места, чем очень обидел Пещурова, не понимавшего, как можно «добровольно отказаться от чинов и службы».
Академическими товарищами Петра Соколова были братья Брюлловы — Александр и Карл, тогда еще Брюлло. Посещая их дом, Соколов влюбился в младшую сестру Юлию Павловну Брюллову (1804-1877), и в 1820 году они обвенчались. «Женился он уже в зрелых летах, когда ей едва минуло шестнадцать лет, но это отнюдь не мешало их единению.
Живая, кокетливая, почти ребенок, она с ним никогда не скучала. Она любила светскую жизнь, и муж, влюбленный в нее до обожания, по-видимому, вполне разделял ее вкусы. К тому же и род живописи его — изящный, картинный, по преимуществу подходящий для изображения нежных женских лиц и нарядов, — естественно вводил его в круг великосветских людей и интересов» — вспоминала их внучка А.А. Исакова.
В 1827 г. художник написал портрет жены, который признан одним из самых проникновенных, созданных, по выражению сына Александра, «почти в один сеанс, в одно утро» (см. ниже в этой публикации juicyworld.org). Непосредственность позы модели, как будто на минуту присевшей и устремившей свой лукавый взгляд на художника, говорит об этом. Лицо, написанное тончайшими оттенками желтого, голубого, розового и серого цветов, бережно, как драгоценность, обрамлено белым воротником шубки и кружевным чепцом с розовыми лентами. Кажется, что солнечный свет заливает прозрачную акварель и вспыхивает бликами на темно-малиновых серьгах и браслете.
Как правило это были рисунки называемые «в три карандаша», и выполнены итальянским карандашом, мелом нанесены светлые участки композиции, в полутонах оставлен собственный цвет, как правило, коричневой бумаги. К середине 1810-х можно отнести портреты в технике итальянского карандаша и сангины из альбома семейства Пещуровых (хранится в ВМП), где «восхищались его талантом».
Альбомные рисунки отличает уникальная сохранность: виден каждый штрих, каждое движение карандаша. Тени на лицах проложены итальянским карандашом бархатисто, но в то же время прозрачно. Щеки покрывает тонкая сеть красных штрихов сангины, положенных с удивительным мастерством.
К середине 1810-х Петр Соколов обрел индивидуальную манеру штриховки лица, по которой его работы стали узнаваемы в формообразующих деталях. Этот характерный почерк художника сохранится и в акварельных портретах.
Работы Петра Соколова конца 1810-х — начала 1820-х г. представляют возможность проследить переход от техники итальянского карандаша и сангины к использованию в некоторых рисунках смешанной техники с добавлением акварели и, наконец, к прозрачной акварели без белил. В то же время художник писал и небольшие портреты в технике миниатюры акварелью с белилами.
Такими портретами можно отнести портрет графини Софьи Владимировны Строгановой (1775-1845) конца 1810-х г. Портрет, композиционно напоминающий эффектные и виртуозные по технике акварели Ж.Б. Изабе, придворного художника Наполеона I, отличает то чувство доверия, теплоты и сердечности к моделям, которое в дальнейшем стало отличительной чертой манеры письма Петра Соколова. Общий холодный серебристый колорит акварели, красиво сочетаясь с чуть розовым, теплым тоном лица изображенной, придает всему облику мягкость и воздушность.
В 1821 г. по рекомендации флигель-адъютанта графа П.А. Строганова — С.Ф. Апраксина, благоволившего к художнику, П.Ф. Соколова пригласили в Аничков дворец для выполнения художественных работ. Там удачно написав портрет трехлетнего великого князя Александра Николаевича, будущего императора, Пётр Соколов стал получать заказы и от царской семьи, написав для нее значительное число портретов, среди них — портрет Императрицы Елизаветы Алексеевны, великих княжон Марии Николаевны и Ольги Николаевны и многих иностранных принцев, приезжавших к русскому двору.
Но, с портретом императора Николая I произошел неожиданный казус. Едва художник «успел набросать карандашом контур», государь, не любивший портретироваться и находившийся в плохом расположении духа, прервал сеанс и «кистью провел черту под носом нарисованного контура» со словами: «Возьми это себе на память». Насколько достоверен этот анекдот, переданный в мемуарах сыном художника Павлом, сказать трудно. Но Соколов, выполнявший много заказов двора, и пользующийся популярностью, так и не удостоился звания придворного художника.
Некоторые исследователи творчества Петра Соколова, предполагают что то недовольство Императора, могло в дальнейшем сказаться и на медленную карьеру и на запоздалое получение звание Академика портретной акварельной живописи.
Творчество П.Ф. Соколова можно условно разделить на три периода: 1810-е, 1820-1830-е, и 1840-е гг. К рисункам 1810-х г. относятся портреты князя С.Г. Волконского (ГМП), генерала, участника Отечественной войны 1812 года, будущего декабриста; «милой, умной, образованной» М.А. Кикиной (Музей В.А. Тропинина); общественного деятеля, археографа, литератора А.И. Тургенева (собрание В.В. Царенкова, Париж) и другие.
Многочисленны акварели 1820-1830-х — периода расцвета мастерства художника и его творческой активности. Среди них немного произведений броских, ярких по колориту и внешне эффектных. Акварели этого периода отличают разнообразие творческих приемов, внимание к натуре и тонкий психологизм. К таким работам относятся портреты жен декабристов М.Н. Волконской с сыном Николаем (1826, ГМП) и П.Е. Анненковой (1825, ГМП); археолога и библиофила А.Д. Черткова (конец 1820-х — начало 1830-х, ГМП); внука императрицы Екатерины II графа А.А. Бобринского (1830-е, ГМП), человека высокообразованного, принявшего деятельное участие в сооружении первой в России железной дороги Москва — Санкт-Петербург, и, конечно, портреты А.С. Пушкина.
Художник также написал Марию Волконскую (1805-1863) в 1826 г., перед отъездом к мужу декабристу князю С.Г. Волконскому, сосланному на каторжные работы в Благодатский рудник. Она с нежностью держит на коленях своего первенца — сына Николеньку (1826-1829), с которым должна расстаться навсегда.
Провенанс (история владения художественным произведением, предметом антиквариата, его происхождение) многих картин Петра Соколова связан с семейными собраниями, где они бережно хранились, овеянные преданиями и легендами. Так, живущий в Италии князь Л. Клари-и-Альдринген, потомок М.И. Голенищева-Кутузова, передал в дар Гос. музею А.С. Пушкина портрет Елизаветы Хитрово (1783-1839), дочери князя М.И. Голенищева-Кутузова.
В 1838 г. Елизавета Михайловна послала портрет дочери, графине Д.Ф. Фикельмон, в Рим. «Твой портрет Соколова, — отвечала Долли, — очень хорош: <…> я как будто наяву вижу тебя в твоем большом кресле, но мне только хотелось, чтобы ты была менее грустной». На той акварели Елизавета Михайловна изображена с дорогими ее сердцу реликвиями — часами отца, которые были с ним во время Бородинского сражения, и лентой ордена Святого Георгия.
В акварельных работах 1840-х г. Пётр Соколов достиг наивысшего мастерства, полной гармонии в рисунке, колорите, композиции. В женских портретах художник кажется особенно романтичным и влюбленным в натуру. Мужские портреты отличают большая внутренняя сила и реализм. «Реальность была самой выдающейся чертой его таланта, еще задолго до господства этого направления в современной портретной живописи».
Многие портреты созданные художником являются своеобразной мини-галереей. Также пользовались необыкновенным успехом и так называемые «свадебные» портреты. Свидетельством тому служат слова одного из заказчиков художника: «мы теперь без вас, Петр Федорович, не можем обойтись как без попа, если же не благословите вашей талантливой рукой, то и брак считается недействительным».
Заказы императорского двора способствовали росту славы художника, и из желающих иметь портреты написанные Соколовым образовалась «живая очередь», и многим приходилось дожидаться начала сеанса не редко и по месяцу. Общество избрало для себя «художника-фаворита». Сам же художник скромно оценивал свою работу: «Мои способности приняты публикою благосклонно».
Работая всю жизнь на заказ, «к спеху», П.Ф. Соколов всегда оставался мастером, и когда ему заказывали несколько повторений портрета, предназначенных в подарок друзьям и близким, он всегда варьировал повторения, меняя степень их законченности, колорит, аксессуары.
О художественном методе П.Ф. Соколова впервые написал его младший сын, акварелист, академик Александр Соколов, который отмечал, что отец никогда не прибегал к смывкам, притираниям, сглаживаниям или каким-либо другим приемам вне собственно живописных. «С замечательной смелостью правдивый тон лица, платья, кружева аксессуара или фона ложился сразу, почти в полную силу и детализировался смешанными, преимущественно сероватыми тонами с замечательною прелестью и вкусом, так что ход кисти, ея удары, спусканье краски на «нет» оставались на виду, не мешая полной законченности всех частей.
От этого в работах его никогда не было заметно никакой замученности и труда; все выходило свежо, легко и, вместе с тем, рельефно и эффектно в красках. Работал он быстро и, хотя позднейшие его портреты отличались большею силою и законченностью, но краткость времени, потраченного на них, изумляла всех, близко следивших за его трудами».
Большинство акварелей созданных Соколовым и по настоящее время сохранило всю первозданную чистоту и яркость красок благодаря способу акварельного письма без излишней перегрузки красочного слоя и высочайшему качеству бумаги. В 1820-е годы это чаще всего бумага с водяным знаком «WHATMAN» производства английской фирмы. Начиная с 1830-х излюбленным материалом художника стал гладкий бристольский картон ручного производства.
«Лучшее, что было у Соколова, — это чувство цвета» — писал искусствовед академик А.А. Сидоров, знаток графического портрета. На этом основана эмоциональность его произведений. Художник никогда не злоупотреблял той «радужностью колера», по меткому выражению Александра Иванова, которая была свойственна Карлу Брюллову.
Живопись Соколова сложнее, многограннее, утонченнее. Сама красота колористических решений его портретов представляет эстетическую категорию. Иногда это сдержанные цветовые гаммы, построенные на сближенных тонах, лишь в отдельных местах оживленные яркими цветовыми пятнами, в таких портретах, как С.В. Строгановой (ГМП), Н.А. Зубовой (частное собрание, Москва), П.Г. Демидова (Музей В.А. Тропинина).
Другие серии портретов имеют более яркие, а в 1840-е г. даже броские тона. Это синие, красные, зеленые крупные цветовые пятна. Но и здесь Соколову никогда не изменяет чувство меры. Все уравновешено, стройно, благородно.
В изображении белых платьев Пётр Соколов с редкой изобретательностью применял свинцовые белила. Положенные легкими мазками на бумагу, они создавали игру двух белых тонов, один из которых — бумага. Гуашевые мазки часто присутствовали в аксессуарах, усиливая фактурность изображения. «Перепутанность кружевного рисунка в бесконечном разнообразии складок передавалась им с фотографической вероятностью, но, конечно, не так безжизненно и сухо; передавалась, казалось, так просто и с такой легкостью… а сколько нужно было таланта и уменья, чтобы сделать трудное и сложное — легким и простым».
С неподражаемым мастерством Соколов применял в акварелях графитный карандаш, используя его не только как вспомогательное средство построения формы в предварительном рисунке. Карандаш часто «вплетается» в живописную ткань акварели. Его штрих то утолщается, то утончается до «паутинного», прерывается, чтобы потом вновь возникнуть и подчеркнуть форму.
Сын художника Александр отмечал изумительную легкость, свежесть и непосредственность, кажущуюся импровизационность работ отца, где все оставалось «как бы на виду». «Известностью и успехом он <П.Ф. Соколов> был обязан своему дарованию и добросовестному труду без шарлатанства и рекламы».
Пётр Соколов работал много, и хорошо зарабатывал. Он писал портреты очень быстро, как правило за один сеанс, и за акварельный портрет получал от 50 до 100 руб. Это позволяло хорошо обеспечивать растущую семью: в 1821 г. родился Петр, в 1826-м — Павел, в 1829-м — Александр. Соколовы снимали большие квартиры в центре Петербурга с удобными изящными кабинетами-мастерскими для заказчиков, имели собственный выезд. В конце 1830-х г. на Грязной (Николаевской) улице был приобретен участок и выстроен двухэтажный дом по проекту архитектора Е.И. Димерта, приятеля Соколова. Летом семейство выезжало на съемную дачу в Павловск.
Супруги жили дружно, в полном согласии и тяжело переносили вынужденные разлуки, связанные в основном с поездками художника в Москву для исполнения заказов. В их петербургском доме помимо детей жили няня; мать Соколова с его отчимом и его родителями; отец Юлии Павловны, скульптор-резчик по дереву Павел Иванович Брюлло, переехавший к ним после смерти жены, и её младший брат студент-академист Иван.
Своим был здесь и художник А.А. Васильевский, заменявший сыновьям Соколова Петру и Павлу гувернера, «когда отец был занят». Но организующим центром этого большого гостеприимного дома был всегда Петр Федорович. «При своей необыкновенной скромности он отличался изумительно веселым нравом и сообщительностью, и эти качества он сохранил до конца своей мирной и счастливой жизни».
Петр Фёдорович Соколов поддерживал дружеские отношения со многими бывшими соучениками по Академии художеств. В их число входили скульптор С.И. Гальберг и его братья, семейства скульпторов И.П. Витали и П.К. Клодта, архитекторы Е.И. Димерт и К.А. Тон. И сейчас их лица известны благодаря портретам, созданным П.Ф. Соколовым.
Общительность художника ценилась не только друзьями, но и заказчиками, с которыми он любил поговорить во время сеанса. Это помогало передавать внутренний мир портретируемого. «Все великосветское общество охотно ездило провести приятный час времени в мастерской художника и, притом, настолько же из уважения к артисту, как и расположения к человеку, в высшей степени общительному, веселому и хотя не обладавшему салонным лоском и иностранными жаргонами, прикрывающими часто полнейшую бессодержательность, но зато, по своей нравственной порядочности и уму сходившемуся со всяким, кто обладал этими качествами».
Пётр Соколов был увлечён театром, ценил драматурга В.А. Озерова и актера А.С. Яковлева, любил и разбирался в музыке. В его доме звучали произведения Моцарта, Гайдна, Бетховена. Сын Павел вспоминал о редких в то время вечерах камерной музыки, устраивавшихся в их доме и «привлекавших немногочисленный кружок истинных любителей и ценителей». Исполнителями были Ф. Бем, Л.В. Маурер, А.Ф. Львов, граф М.Ю. Виельгорский «со своей знаменитой виолончелью».
Пётр Федорович Соколов любил посещать Москву, где имел хорошо оплачиваемые заказы, и бывая в Москве останавливался у князя И.Ф. Голицына, у П.В. Нащокина, но чаще «у своего задушевного приятеля Е.И. Маковского, в доме которого он был принят как родной. Здесь художник отдыхал от трудов и с любовью изучал и осматривал памятники древности, с которыми знакомил его Е.И. Маковский. Здесь же в нем зародилась мысль оставить Петербург и поселиться в Москве, что он и сделал в последние годы своей жизни».
В 1842 г. болезнь жены Юлии Павловны и собственное ухудшившееся здоровье заставили Соколова с супругой отправиться за границу. Долгое время они оставались на водах в Баден-Бадене, а позже переехали в Париж. После осмотра парижских редкостей, «отдав дань рассеянию и удовольствиям», Соколов был вынужден согласиться писать «портреты многих лиц из русской колонии». Заказов набралось такое множество, что «Париж грозил обратиться в тот же Петербург и надломить силы, восстановленные водами». Так что от поездки в Лондон, куда его приглашал английский посланник, художник отказался, и осенью 1843 г. вместе с супругой художник вернулся в Россию.
В 1846 г. Петр Соколов завершил все дела в тогдашней столице, и исполнил свою мечту — переехал в Москву, где поселился в доме на Мясницкой улице, напротив главного почтамта. Занятый постоянно днем, Пётр Соколов вечерами любил сыграть в карты. Одним из его партнеров был художник А.И. Стрелковский. Летом из города обычно уезжали. В 1848 году супруги отправились по приглашению графини Н.А. Орловой-Денисовой в ее усадьбу Мерчик близ Харькова, где П.Ф. Соколов заразился свирепствующей в то время холерой. Он умер 3 августа 1848 г. и был похоронен близ усадебного дома. Могила художника не сохранилась.
Известны три портрета П.Ф. Соколова. В 1833 году В.А. Тропинин исполнил живописный портрет (ГРМ), по выражению сына Павла, «очень похожий, с каким-то слащавым выражением лица». В 1837 году скульптор И.П. Витали, с которым Соколов подружился во время приездов в Москву, выполнил его бюст в натуральную величину «поразительного сходства». В семье самым удачным из всех считался рисунок Ивана Брюллова, самого младшего из братьев, подававшего большие надежды (художник рано умер).
Талант Петра Федоровича Соколова унаследовали трое его сыновей — Петр (1821-1899), ставший жанристом; Павел (1826-1905), иллюстратор и мемуарист; Александр (1829-1913), мастер акварельного портрета. А в наше время известно имя художника Лаврентия Бруни (род. 1961), потомок знаменитой династии Бруни, который также является и потомком Петра Федоровича Соколова.
Далее смотрите портреты Петра Фёдоровича Соколова созданные с 1836 по 1847 гг. (включая портрет А.С. Пушкина (1836 г.), а также портреты не вошедшие в эту публикацию с 1815 г. по 1835 —
